Воспоминания профессора НИЯУ МИФИ, доктора физико-математических наук Васильевского Ивана Сергеевича
Новый институт.
Тепло вспоминая о Владимире Григорьевиче Мокерове — многогранном ученом,талантливом организаторе, патриоте и убежденном государственнике, хочется осветить некоторые, наиболее важные по моему видению вехи в его деятельности, яркие эпизоды, которые мне довелось наблюдать или быть причастным. Конечно же, самым главным делом, которое по прошествии лет смело можно назвать чудом, стало создание Мокеровым нового института и достижение передовых результатов в рекордно короткие сроки.
Работая над дипломом на физфаке МГУ, я исследовал образцы, изготовленные в лаборатории Г.Б. Галиева в ИРЭ РАН, в подразделении, возглавляемом Владимиром Григорьевичем Мокеровым. Незримо, через моего научного руководителя — Владимира Анатольевича Кульбачинского, поддерживалась связь с мощным коллективом Мокерова, и к окончанию ВУЗа я имел несколько совместных публикаций. Я приезжал в ИРЭ пару раз на обсуждение, но по-настоящему влился в коллектив под руководством Владимира Григорьевича позднее, когда началось становление этого коллектива в качестве самостоятельного, нового института Российской академии наук. Многие подробности о предыстории создания института я узнавал потом, от сотрудников и коллег, и от самого Владимира Григорьевича. Непростым делом было создать новый институт в наше нелегкое время. Кроме того, необходимо было заручиться серьезной поддержкой, доказать необходимость такого «непопулярного» решения, пробиться сквозь бюрократические формальности — предстояло отвоевать место для размещения, и «место под солнцем» для развития дела. Мокерову удалось отстоять свою точку зрения и убедить ответственные структуры в РАН, РАСУ и ФСБ.
Главными аргументами были и важность тематики для страны, и реальные результаты, продемонстрированные в его коллективе в составе ИРЭ. В здании ИРЭ РАН (вековой давности постройка еще бывшего физфака МГУ), где была сырость и грибок на стенах, отсутствие хорошей вентиляции и вывода выхлопов, возглавляемый Мокеровым Центр микро- и наноэлектроники ютился без особых перспектив на развитие. Как он сам говорил — «мышьяковая технология вблизи кремлевских стен — дело недопустимое». Однако, одна из главных причин насущной необходимости отделения от ИРЭ РАН — отсутствие финансовой самостоятельности при ведении НИР работ, невозможность оперативно решить текущие хозяйственные вопросы. Новому институту согласились передать небольшие площади на территории НИИ Вакуумной техники им. С.А.Векшинского — на Нагорном проезде, д. 7. Получить автономность — это было только начало тяжелых трудов по созданию института. Здание было неприспособленно и захламлено настолько, что у приезжающих туда сотрудников явственно складывалось впечатление невозможности сделать тут хоть что-нибудь приличное. Тут Владимиру Григорьевичу приходилось выступать в роли прораба, курировать ремонтные работы, организовать переезд лабораторий с громоздким оборудованием. Многое из парка оборудования было сильно изношено, после тягот переезда к тому же потребовался еще и серьезный ремонт отдельных установок. Теперь, когда я размышляю о преодоленных Мокеровым трудностях, мне приходит на ум чудесная сказка, в которой царевна-лягушка положила в один рукав утиные косточки, а в другой налила остатки вина. А потом взмахнула рукавами — и возникло озеро, а на нем поплыли прекрасные лебеди. Не менее чудесным для наблюдателей образом и Владимиру Григорьевичу удалось сделать многое, располагая минимумом ресурсов.
Первое знакомство
С каждым молодым сотрудником, которого предполагалось взять на работу в ИСВЧПЭ РАН, Владимир Григорьевич безотлагательно беседовал. Так было и со мной. Он пожал мне руку, представился «Мокеров» и рассказал о замыслах института и о перспективах интересной работы. Через день, 23 сентября 2003 года я уже устроился на работу. Так совпало, что мне довелось проработать под его руководством ровно 5 лет. Первым заданием моим стала покраска шкафчиков для переодевания, что мы с Евгением Климовым успешно сделали. Впоследствии, когда по случаю Владимир Григорьевич порадовался присуждению мне диплома за выступление на конференции, он с юмором вспомнил этот эпизод: «Ну вот, это не то, что шкафчики красить!» Владимир Григорьевич буквально «собрал» коллектив, не только из своего отдела ИРЭ, но из сотрудников НИИМЭ Зеленограда, НИТИ Рязани, привлек своих прежних знакомых. Многие приходили попробовать, и оставались насовсем, увлеченные живой атмосферой института — ведь дела спорились! Несмотря на ярко выраженную индивидуальность сотрудников, и порою, их непростые характеры, как часто бывает с творческими людьми, он смог находить с каждым общий язык, а иногда и гасить конфликт. По-видимому, он справедливо считал, что необходимо строить дело с теми, кого знаешь и кем располагаешь, а не ждать «идеала». Когда мы разводили руками в ответ на некоторые, сложные тогда для нас, моменты, он сам брался за дело и писал разделы работ, связанные с широкой эрудицией. Когда установки или какие-то блоки выходили из строя, он призывал нас не унывать, а находить пути решения, браться самим за ремонт ничего не боясь, в том числе подбадривал нас, когда мы были в нерешительности.
Уникальность созданного им института еще и в том, что стоящие задачи решались высококлассными технологами напрямую, путем поиска и оптимизации, опираясь на данные открытых публикаций, в противоположность другому способу — когда для воссоздания технологий вскрывается зарубежная хорошая микросхема, расшифровывается ее топология и строение гетероструктуры.

На фото — коллектив ИСВЧПЭ РАН с Ж.И.Алферовым, 07 апреля 2004 г, инженерная комната лаборатории эпитаксии.
В новом институте благодаря Владимиру Григорьевичу создавалась теплая, уютная обстановка, проведен ремонт, закуплена мебель. Все блистало белым, в комнатах были очень высокие потолки. В комнату отдыха и приема пищи Владимир Григорьевич передал свой кухонный гарнитур, микроволновую печь. В нашу лабораторию он передал большую угловую полку, которая ему была памятна (см. фото выше). Для того, чтобы у сотрудников всегда были чистые халаты, Владимир Григорьевич привез из дома стиральную машину, которая до сих пор работает.
…К сожалению, в науке сейчас встречается много профанации. Наверное, мыльные пузыри — не редкость в областях, где есть крупные деньги и стоят сложные, не всем понятные проблемы. На волне «нанотехнологий» как грибы после дождя вылезли люди, претендующие на определение путей развития отечественной наноиндустрии. Таковых «деятелей от науки», активно «охмуряющих» власть имущих, Владимир Григорьевич много повидал. А ведь такие немало вредили делу, оттягивая ресурсы, время, деньги, внимание чиновников. Они-то не скупились на саморекламу, красивые слова, эффектные обещания. Будучи практиком, твердо верящим в свое дело, так необходимое стране, он вместе с тем мало рассчитывал на помощь, финансирование. Он продолжал всегда стучаться в правительственные и отраслевые программы, просить, объяснять, хотя и не особо при этом рассчитывая на понимание и реальную поддержку. «Мы все равно будем это постепенно развивать» — говорил он. Были проекты и в ФЦП по электронной компонентной базе, ФЦП «исследования и разработки в области индустрии наносистем и материалов». Не подкрепленные лоббистским ресурсом, заявки института все же не выходили в победители, хотя в рейтинге получали высокие оценки. Приходится с обидой признать, что созданный государством инструмент развития реального сектора науки и технологий — Федеральные целевые программы — оказался неспособным поддержать институт и способствовать начинаниям В.Г. Мокерова.
Также он считал, что наша задача — сделать продукт, который будет востребован потребителем сразу. Никакие промежуточные полуфабрикаты никто не купит. «Мы думали — сделаем транзистор СВЧ, и его будут брать. Нет, надо доводить все разработки до состояния готовой к применению продукции, схемы в корпусе, которую можно вставить в модули и системы, тогда будет спрос и финансирование».
Думаю, неприятным моментом стало для Владимира Григорьевича неприятие его в академики. Несмотря на большую и плодотворную работу, де-факто известную ключевым фигурам в отделении академии наук, он не стал там по-настоящему своим. Такой уровень подразумевал свою политику, свои правила игры. Владимир Григорьевич не был заинтересован в политических интригах, не всегда компромиссный, пожалуй, он неохотно входил или вовсе не входил в альянсы с кем-либо. И менее кого-либо стремился к власти. Необходимость самостоятельности его как руководителя нового института была продиктована необходимостью делать дело хорошо, быть хозяином своего труда! Думаю, его понимали совершенно не так, и не простили такого бунтарства. Тем не менее, Мокеров добивался признания академии, и дважды баллотировался в действительные члены РАН. Для него разочарование в таком, пусть формальном для него определении его статуса, было вдвойне обиднее — ведь многие видные академики приезжали, видели институт, были информированы о работах и достижениях коллектива, и определенно высказывались в поддержку. Но «за глаза» было другое.
Достижения.
За прошедшие пять лет существования института было сделано очень многое. Сам Владимир Григорьевич вначале говорил, что в России
существует более чем 20 — летнее отставание от мирового уровня в технологиях твердотельной СВЧ электроники. Преодоление такого разрыва — это был его главный лозунг. В результате достижений ИСВЧПЭ РАН за пять лет этот разрыв был, в основном, преодолен. Было освоено 2 типа наногетероструктур по Р-НЕМТ — технологии на подложках GaAs, для малошумящих и мощных транзисторов, на базе этой технологии создана первая в России монолитная интегральная схема малошумящего усилителя. Созданы НЕМТ – гетероструктуры и транзисторы для частотного диапазона более 100 ГГц, а недавно получены отличные результаты по перспективным транзисторам на основе нитридов GaN/AlGaN. Во многих разработках ИСВЧПЭ РАН оказывался несколько в «тени» крупных лидеров — заводов Исток, Пульсар и др, которые привлекали небольшой институт в субподрядчики.
Зарубежные связи и сотрудничество.
Отзывы. На конференции по физике полупроводников ко мне подошел я Пермогоров Сергей Александрович, который увидел в соавторах доклада фамилию Мокерова. Он искренне порадовался успехам Владимира Григорьевича — о создании нового института он узнал от меня. Оказалось, что он занимался исследованиями также под руководством Е.Ф. Гросса на физфаке ЛГУ, а юный Владимир Григорьевич работал буквально за соседним столом. В университете Амстердама тепло и с уважением вспоминал о нем профессор де Виссер, с которым Мокеров встречался, и были созданы серии научных работ.
Дальновидность.
Еще в России термин «нано» не был популярен, еще за этот ярлык не предлагалось платить большие деньги, а Владимир Григорьевич одним из первых взял на вооружение этот термин. Новую лабораторию своего института он назвал «лабораторией исследования процессов формирования наногетероструктур А3В5». С тех пор этот термин «наногетероструктуры», нам тогда казавшийся весьма громоздким, начал прочно входить в обиход. А потом он неоднократно звучал в программах проектов, и был заимствован коллегами-физиками.
Владимир Григорьевич всегда подчеркивал изящество действия квантовой механики в наших объектах наномира — квантовых наногетероструктурах, и увлекал студентов и аспирантов, говоря: «Вы проходите в курсе квантовой механики ряд задач на квантующий потенциал, волновые функции частиц, туннелирование. Здесь у нас в
институте вы можете изготовить такие квантовые объекты и исследовать их свойства, наша работа — настоящий практикум по квантовой механике.»
Быть может, именно благодаря своей дальновидности Владимир Григорьевич никогда не боялся делиться — образцами, информацией и советами. Наши публикации были достаточно подробными и информативными, не было намеренного утаивания или изменения технологической информации. По его решению мы передавали «по дружбе» множество образцов гетероструктур в МИЭТ, в МИКРАН (Томск), на которых коллеги осваивали технологию, а потом и выполняли заказные работы. Он не боялся консультировать по вопросам технологии профильные организации — ОКБ «Планета», НИИИС им. Седакова. Наверное, он считал: то, что уже сделано нами в институте — уже несколько устарело. Он видел, как стремятся догнать ИСВЧПЭ другие профильные организации, и видел конкурентоспособность института в постоянном развитии, освоении нового. Например, когда в СПб ФТ НОЦ РАН В. Устиновым был освоен выпуск гетероструктур Р-НЕМТ, он говорил — «а мы делаем и гетероструктуры, и потом на их основе монолитные интегральные схемы, чего у них пока нет». Когда стало ясно, что в недалеком будущем технологии таких схем будут осваивать и другие организации, он возложил перспективы на прорыв в еще более высокие частотные диапазоны, в чем коллектив института уже успел создать задел.
Когда работа организована руководителем хорошо, то есть возможность всецело отдаваться творчеству, решению поставленной задачи. Так сумел организовать труд Владимир Григорьевич.
В кабинете.
Владимир Григорьевич практиковал ежедневные совещания по текущим производственным вопросам. В 17-18 часов он собирал заведующих лабораториями для краткого обсуждения — он вникал в подробности, советовал, настаивал. Он всегда быстро помогал решить насущные проблемы, благодаря чему работать никогда не было в тягость. В кабинете его располагались несколько шкафов с выпусками журналов Journal of Applied Physics, IEEE Electron Devices и другие, а также книги и учебники по тематике. Он постоянно работал над зарубежной литературой, делал заметки на полях.
О молодежи.
При создании нового института Владимир Григорьевич уделил большое внимание работе с молодежью. Один из секретов успехов института — уникально молодой состав. Большая часть инженеров-исследователей, младшие научные сотрудники — молодежь в возрасте до 32 лет. Владимир Григорьевич на примере своего малого института создал условия для привлечения и закрепления молодых кадров в науку и технологии, задолго до того, как этой проблемой озаботились Федеральные целевые программы.
Привлекались студенты из МИФИ, МГУ, МЭИ, МИЭМ. С каждым принимаемым на работу Владимир Григорьевич долго и увлекательно беседовал. Каждого пришедшего он настраивал на масштабность открывающихся возможностей и задач. Он любил говорить нам: «Каждый дипломник, работающий на эпитаксии, должен довести свои структуры до транзисторов, измерить их характеристики, тогда работа будет действительно завершенной». В напряженное время написания моей диссертации он позволял мне отсутствовать по нескольку дней в неделю, не оформляя отпуск или отгулы за свой счет. Мокеров считал, что если пойти навстречу человеку, если помочь решить его проблему, то отдача в работе будет, несомненно, значительной.
Также по его инициативе были введены в состав ученого совета Института молодые кандидаты наук – И. Васильевский и А. Павлов. Помню, какое большое внимание Мокеров уделял дипломникам. На научно- техническом совете института проходило заслушивание и обсуждение дипломных работ, он лично вникал в содержание и советовал, как придать работе основательное звучание. Я уверен, что для директора института заботиться о качестве работы дипломника — приятная редкость!
Когда в институте начали осваивать процессы утонения пластин, Владимир Григорьевич откомандировал молодых сотрудников института на обучение в Шотландию. При этом он предварительно направил их на курсы английского языка и оплатил их обучение. Когда я собирался на международную конференцию по физике низких температур в Голландию, он оплатил мне оргвзнос. Я просто назвал ему сумму, и он выдал мне деньги. Вот так, для дела он не жалел средств, порой отдавая свои личные деньги. Когда я пришел к нему попросить приобрести проекционный экран для проведения презентаций новой кафедры в МИФИ, он просто вынул необходимую сумму из своего кошелька.
МИФИ. Кафедра.
ИСВЧПЭ и МИФИ связывали давние традиции. Многие ребята приходили в институт на практику, готовили здесь дипломные работы, некоторые оставались работать в институте.
В конце 2007 года, при содействии большого друга института СВЧПЭ, легендарного доцента МИФИ Гладкова Владимира Петровича состоялся визит первого проректора МИФИ В.И. Метечко, который высоко оценил потенциал Института. После рассказа Виктора Ивановича на экскурсию приехал недавно избранный ректор МИФИ — Михаил Николаевич Стриханов. Ему очень понравилась творческая атмосфера, молодой коллектив, энтузиазм и уверенность Владимира Григорьевича в развиваемом деле. Он как-то сразу проникся уважением к Владимиру Григорьевичу, поверил в перспективность и реальность дела, которое развивает молодой институт. В МИФИ развивалось множество направлений и работ, в том числе достаточно серьезных, но по масштабности исполнения они, в подавляющем большинстве уступали делу Владимира Григорьевича. У Стриханова и Мокерова созрела мысль закрепить связь МИФИ и ИСВЧПЭ РАН, создав новую кафедру на факультете «Т» — Экспериментальной и теоретической физики, самом престижном и крупном инженерном факультете. Владимир Григорьевич убеждал Ученый совет МИФИ в важности и необходимости такого решения, и, несмотря на неоднозначную реакцию, кафедра была создана. Мокеров предложил развернутое название — «кафедра физики наноразмерных гетероструктур и СВЧ наноэлектроники», причем настоял на присутствии в названии второй части, которое и закрепилось за кафедрой №67, созданной 26 февраля 2008 г.
Без конкретной прикладной направленности подготовка специалистов теряет свою целостность — всегда считал он. Кафедра должна была готовить инженеров- физиков для нашего института и смежных организаций, обеспечить комплексную подготовку инженеров — исследователей. Это подразумевало необходимость разработать новые спецкурсы, так как уровень образовательных программ в нашей области на стыке нанотехнологий, микроэлектроники и физики низкоразмерных систем, был крайне низким и не отвечающим мировому уровню и современным требованием. Так, я начал свою деятельность на кафедре как раз с обсуждения образовательных программ.
29 апреля 2008 года Владимир Григорьевич был включен в состав Ученого совета МИФИ.
Владимир Григорьевич настоял на закупке современного научно-технологического оборудования для наноцентра МИФИ — установки эпитаксии Riber Compact 21 и нанолитографа Raith 150TWO. До этого список оборудования для «Научно-образовательного центра по направлению «нанотехнологии»» представлял собой разношерстный перечень на 26 наименований, не укладывающихся не только в «нанотехнологии», но и вообще в единую концепцию.
Когда я сказал ему, что на полную конфигурацию установки денег, выделяемых в МИФИ, немного не хватает, он в ту же минуту набрал телефон официального дилера и настоял на скидке.
Выступление перед второкурсниками МИФИ.
Нам предстоял первый набор на кафедру — все второкурсники распределялись и должны были сделать выбор специализации в пользу одной из кафедр. Наша кафедра была только организована, совсем ещѐ не известна. Но хотелось набрать сильных, активных ребят, человек 8-12. Для агитации предоставлялось время в огромной поточной аудитории. Мы ехали на старенькой институтской Волге: Владимир Григорьевич и я, и немного припаздывали, везли огромный проекционный экран и проектор, а также растиражированные цветные брошюры о кафедре.
Наше выступление было последним среди всех кафедр, и через полчаса по окончании его студенты должны были отнести заявление о распределении в деканат — и я считаю, непросто было повлиять на решение студентов в этот последний момент!
Пока я разворачивал экран и проектор, Владимир Григорьевич начал рассказывать об институте и направлении работы. Он акцентировал на практической стороне нашей сложной науки и технологий — транзисторах и микросхемах. Он был настолько увлечен проблематикой, что несколько углублялся в подробности, выходящие за рамки восприятия студентов. Кроме того, студенты факультета экспериментальной и теоретической физики (по словам знатока студенчества Гладкова В.П.) считают транзисторы и микросхемы уделом «электронщиков», областью, больше подходящей факультету электроники и автоматики, и, возможно, поэтому наше выступление их недостаточно увлекло. Тем более обидно, что в нашей области необходимы глубокие как фундаментальные знания, так и технологические, инженерные. Так или иначе, первый набор был, к нашему огорчению, совсем невелик — на кафедру №67 подали заявления всего 5 желающих, из которых взяли четверо ребят.
Встреча с президентом Д.А. Медведевым в МИФИ.
Готовился проект о создании «национальных исследовательских университетов» —МИСИС, МИФИ. По этому поводу в июле 2008 г. предстоял визит Президента России Дмитрия Медведева с министрами — образования и науки Андреем Фурсенко и главой Росатома Сергеем Кириенко. Новая кафедра с интересными достижениями института ИСВЧПЭ также должна была представить «изюминку» в копилку достижений, демонстрируемых на выставке высоким гостям. Как всегда, готовились спешно. Вечером собирались в Институте, подготовили новый планшет с образцами. За пару лет в институте были созданы новые монолитные схемы и транзисторы, образцы которые еще не успели вставить в планшет. Вообще оказалось, что из-за сильной загруженности повседневной конструктивной работой не хватало времени на «саморекламу». [О, как это разительно отличало ИСВЧПЭ от многих других коллективов и организаций, которые зачастую раздували значимость своих результатов, создавая много шума из ничего.] Плакат был напечатан рано утром 24 июля, в день визита Президента.
В отремонтированном корпусе завода «Квант» было очень жарко, так что многие снимали пиджаки в долгом ожидании. Чуть поодаль от огромных окон выстроился ряд столов со стендами и материалами выставки, на стенах развесили плакаты. Владимир Григорьевич в скромной рубашке, без галстука, никакого официоза или желания покрасоваться. Сначала прибыли министры — прошел Фурсенко и затем Кириенко.Фурсенко не задержался, а Кириенко сосредоточенно высматривал на выставке инновационные зерна. Владимир Григорьевич очень заинтересовал его новыми достижениями в электронике, сотрудничеством с предприятием Росатома НИИИС им. Седакова. Кириенко это запомнил и впоследствии заметил Президенту, когда тот говорил с нами на выставке.

На фото — М.Н. Стриханов беседует с С.В. Кириенко. В.Г. Мокеров сидит за столом в голубой рубашке.
М.Н.Стриханов представил Владимира Григорьевича — академик РАН. Мокеров поправил: «Ну, не академик, а член-корреспондент». Медведев сказал тогда: «Думаю, Вы скоро им станете», и пожелал новых творческих успехов, пожав руку Владимиру Григорьевичу и мне. Полторы минуты. Все согласно протоколу.

На фото — Президент Д.А. Медведев пожимает руку В.Г. Мокерову. Из репортажа РТР — Вести 24 июля 2008 г.
Владимир Григорьевич, которому тогда уже нездоровилось, был утомлен долгим ожиданием, когда разблокируют выезд. Мы перешли в прохладный зал Технопарка, где нам предложили чай с печеньем. Он сидел, прикрыв глаза, и был немного усталым, но встречей остался доволен. Может быть, дело пойдет теперь лучше, вместе с МИФИ, сказал он. Вузам сейчас будут оказывать большую поддержку, за ними будущее. Как уже давно построено развитие науки и технологий на Западе — при университетах. «Там созданы крупные научные центры, под руководством видных ученых, много молодежи, аспирантов. Вот тогда-то обеспечен успех». …В ожидании Владимир Григорьевич протянул мне яблоко…
На президиуме РАН
Владимир Григорьевич выступал на президиуме Российской академии наук дважды. Он пригласил на оба заседания своих сотрудников — заведующих лабораториями ИСВЧПЭ РАН и молодых ребят. Первое заседание было посвящено текущей работе созданного недавно института. Владимиру Григорьевичу свойственно широкое освещение проблемы, он, будучи профессионалом, старался не упускать детали. Доклад был очень подробный и информативный. Освещались наработки, планы развития института, подчеркивалась значимость поддержки РАН, также он не мог не поблагодарить академика, Нобелевского лауреата Жореса Ивановича Алферова за его участие и внимание к работам института. Заседание проходило в старом здании на Ленинском проспекте, в огромном зале. В ожидании своего доклада Владимир Григорьевич сидел на стуле в ряду у окна, рядом с давним другом Юрасом Карловичем Пожелой. Видно было, что он немного волновался.

Фото — перед докладом и во время доклада В.Г. Мокерова на президиуме РАН (старое здание, 28 февраля 2006)
Доклад был достаточно громоздок для восприятия, так как содержал большое количество подробностей. Общество академиков по совершенно различным направлениям науки, видимо, не воспринимало такое обилие информации. Они привыкли видеть иллюстративные слайды, с яркими картинками и тезисным наполнением. После доклада была критика, выступал в пику Мокерову академик Ю.А. Осипьян, член той же секции ОИТВС, что и Мокеров. Однако, после выступили Пожела и Алферов в поддержку Мокерова и нового института. Алферов сказал, что хорошо знаком с работами коллектива института, высоко оценивает его потенциал и результаты. Впечатление академиков было размыто. Несмотря на поддержку, многие академики были откровенно безразличны к происходящему. Когда в середине сессии докладов женщины стали разносить чай, пространство оживилось, а после чая они стали переговариваться о чем-то своем, склоняя головы.
Второе выступление на президиуме РАН в апреле 2008 г. было совсем другим. Отбивая нападки недоброжелателей, Мокеров договорился с президентом РАН Осиповым о докладе на президиуме РАН. Он был подготовлен лаконично, результаты убедительно показывали новые и неоспоримые достижения института. В поддержку важности этого направления выступили приглашенные представители промышленности. Всем стало ясно, насколько важна отрасль, в которой боролся за результат (а еще и с непониманием или равнодушием) Мокеров и его институт, и сколь многого сумел достичь своими скромными силами при той небольшой поддержке его коллектив!
Это был триумф института и самого Мокерова. В поддержку института выступил также проректор МИФИ А.Н. Петровский, рассказав о важности данного направления для МИФИ, о необходимости подготовки новых кадров, которую призвана обеспечить кафедра, недавно созданная В.Г. Мокеровым.

Статья в газете «Поиск»: «Вырастет отрасль?» от 25 апреля 2008 г.
Наследие.
Он ушел, пожалуй, на самом подъеме, когда ситуация стала наиболее благоприятной для продолжения работ. Было закуплено все необходимое оборудование, сложился действующий коллектив, накоплен громадный опыт. Он доказал состоятельность своих идей,
высокий потенциал института, важность тематики и реальность полученных результатов. Направлений работы стало много, возможностей – больше, чем мог в динамичном режиме проработать наш маленький коллектив. Он стал первым, кто много и настойчиво призывал к развитию направления СВЧ электроники, физики гетероструктур. Теперь мне видно, как многие стараются вклиниться в эту область, возникает конкуренция. Многие тезисы, планки рекордов, которые ставят перед собой коллеги твердотельщики в нашей тематике, были сформулированы им. Он первый призывал к созданию государственной программы развития данной тематики и был ее автором. Нет сомнений, что он осознанно отдал все свои силы и время, сделал все возможное и невозможное для добросовестного, наиболее эффективного развития направления твердотельной наногетероструктурной СВЧ электроники в России. Авторитет института, никогда не занимавшегося рекламой, не имеющего даже наполненного Интернет сайта, сложился из-за исключительности достигнутого результата — объективного, оцененного критически настроенными организациями- потребителями. Этот авторитет основывался на личном порыве Владимира Григорьевича, его непрестанной работе, вниманию к каждой детали исследований и производственным вопросам.
Институт никогда не экономил на научных исследованиях, на поиске новых решений. В нашей лаборатории число изготовляемых опытных образцов — около 700 за 5 лет, что позволило не только перебрать практически все известные в мире транзисторные наноструктуры, накопить массу практического материала, но и предложить ряд новых интересных структур, в которых наблюдали и объясняли интересные квантовые явления.
В последние месяцы благодаря его настойчивости были написана и отправлена в печать статья с выдающимся результатами института, полученными на транзисторах на основе нитридов галлия и алюминия. К сожалению, эта работа увидела свет уже после его ухода, и стала первой печатной работой института ИСВЧПЭ РАН по результатам на транзисторах. Он подготовил также черновики статьи по транзисторам на основе гетеросистемы InAlAs/InGaAs/InP, перспективных для миллиметрового диапазона длин волн.
Новая кафедра в МИФИ, внимание ректора в СВЧ тематике, перспектива «кузницы кадров» — все это давало возможность со временем подготовить новый кадровый потенциал и новую современную технологическую базу для развития направления.
В сентябре на рабочей доске в кабинете Владимира Григорьевича был прикреплен план — структурная схема создания наноцентра – Центра наноэлектронных технологий, — это была его новая мечта, которую он хотел реализовать в МИФИ. Тогда я уже активно по его поручению занимался делами кафедры в МИФИ, и он обсуждал со мной структуру такого Центра. Центр был задуман Владимиром Григорьевичем, по сути, как новый компактный институт со сходными с ИСВЧПЭ задачами и технологической цепочкой. Закупка в МИФИ эпитаксии и нанолитографии должна была стать первым шагом на пути реализации этого проекта. С трагическим обрывом жизненного пути Владимира Григорьевича эта мечта практически потерялась, поскольку без авторитета, знаний и энтузиазма Мокерова трудно было помыслить еѐ реализацию. Мне было особенно обидно, когда ректор говорил о том, что «теперь придется забыть об этом», а Гладков — что «теперь не до масштабности, мы будем довольствоваться работой на эпитаксии». Тем не менее, постепенно наступил перелом, осознание необходимости и перспективности такого центра, подкрепленное бурным интересом многих научно-технологических коллективов к СВЧ твердотельной электронике. Бесспорно, сейчас мы должны постараться продолжить это достойное начинание, руководствуясь тем энтузиазмом и верой дорогого Владимира Григорьевича, которые он имел к горячо любимому делу! И конечно, задуманный им, и создаваемый несмотря на всю тяжесть нашей утраты, центр наноэлектроники МИФИ должен по справедливости и по праву носить его доброе имя.
В чем же феномен Мокерова, разгадка его успеха? Почему ему удалось сделать казалось бы, невозможное? Он не просто создал новую организацию, собрал специалистов. Он сумел увлечь каждого общим интересным делом. Для его сотрудников работа стала не формальной обязанностью, а и личным интересом. От Мокерова исходил такой энергичный энтузиазм и устремленность, которые передавались нам, сотрудникам. Он настаивал, побуждал и укреплял на пути к новым достижениям, к преодолению проблем. Он «болел» за дело, и для него не было мелочей. Каждый важный элемент проблемы живо его интересовал, он вместе с ведущими технологами искал пути решения. Думаю, он делал все возможное и решал текущие хозяйственные вопросы. Его уход стал ударом, ошеломляющей потерей для института.
Труд, энтузиазм и самоотверженность Владимира Григорьевича навсегда вошли в сокровищницу российских достижений. Зная или не зная о том, каждый, работающий в нашей области гетероструктурной СВЧ электроники, коснется или будет опираться на те результаты, которые достигнуты коллективом института благодаря усилиям этого замечательного человека. Пусть они не будут казаться революционными, но первые шаги было сделать действительно трудно! И он сумел сделать их — он стал человеком, проложившим этот путь первым в России! Его усилия сохраняются в виде работ, развитых технологий, научных публикаций, в людях, получивших огромный опыт и уверенность в решении сложных научно-технических проблем. А его жизненный пример сохраняется в сердцах его сотрудников, всегда помнящих его.